Красноярск, июль 1994 года.

Мы гостили с мужем у моих друзей, которые мечтали познакомиться с ним и всячески зазывали нас к себе.

Знакомство состоялось к всеобщей приятности, несколько дней мы бродили по городу, купили две байдарки и решили тут же испытать их на воде. Друзья обещали сводить нас в пещеру, а на обратном пути сплавиться по реке Бирюсе. Они несколько лет увлекались спелеологией, так что были опытными в этом деле.

До пещер добирались на катере. Стояла жарища за 30 градусов, мы сидели то на верху, то в каюте, где было ужасно душно. В итоге я загорела как негр, что мне несвойственно. Обычно каждое лето я страдаю от своих синюшного оттенка курьих ножек. А тут что ноги, что руки, что лицо – все стало темно-шоколадного цвета.

По приезду на место расположились лагерем, развели костер, ну, все как обычно. Необычно было одно: я пошла по естественной надобности в кустики (на самом деле кустиков не было, а была высоченная трава) и приготовилась привычно отмахиваться от комаров. Но сколь я не ждала, ни одного(!) кровососущего не обнаружила. Муж тоже был в легком шоке.

А наша спелео-братва до этого стращала, что комаров там тьма-тьмущая. Тем не менее, жизнь портили (нет ведь в мире совершенства!) толпы оводов, которые буквально выдирали из тебя куски мяса и с урчанием пожирали. Ей-богу, я даже с любовью вспоминала наших комариков.

Утром мы пошли в пещеру. Я понятия не имела что она из себя представляет, рисуя в воображении нечто огромное, со сталактитами и сталагмитами, летучими мышами.

Начали с того, что нас экипировали. На нас были надеты кроме теплых спортивных штанов и свитеров, робы, навешаны веревки и карабины, на голову нахлобучена каска с фонариком. Выглядели мы весьма спелеологично.

Я озиралась в поисках входа в пещеру. А меня подвели к маленькой дырке в земле и сказали, что вот он, вход. Минут пять я вопила, что так не играю, что у меня клаустрофобия, и я не полезу в эту дырку, что я непременно застряну и вообще остаюсь ждать всех тут.

Меня выслушали молча, а потом полезли в эту дыру по очереди. Игореха, муж подруги, сказал: «Если пролезли мы, ты тем более пролезешь. И это только вход, внутри ты ахнешь сколько простора».

И вот я втискиваюсь в темноту, прохожу несколько метров и действительно ахаю. Во-первых, воздух в пещере оказался наисвежайшим, и хотя в нем не было упоительных запахов тайги, он тоже пах чем-то приятным. А во-вторых, красиво было и жутко интересно.

Первым делом мы отметились в журнале, который всегда лежит у входа (время спуска, сколько человек). И пошли.

Это путешествие в памяти слилось в одно бесконечное «ах». Было трудно местами лезть, слезать, ползти червячком, на карачках, раком, боком, как угодно. Были узкие лазы, где я чуть не повторила судьбу Винни Пуха. Но чих не помог, помогло извивание, сдобренное словами, которые я обычно не произношу.

Свет от фонарика на каске – твоя жизнь. Бояться и паниковать там нельзя, иначе никак.

Вот несколько эпизодов расскажу. Надо было залезть на высокую скалу по щели, упираясь спиной в одну стену, а ногами в другую. А наверху был высокий и крутой выступ, куда взобраться с моим ростом и хилыми мышцами было нереально. Мужики на руках подтягивались и исчезали в темноте, а я висела над пропастью и не знала, что делать. Муж сверху протягивал руки, но это было далеко, и еще я боялась, что утяну его вниз. Игореха снизу меня страховал, и чтобы я дотянулась до рук мужа, заставил меня встать сначала ему на плечи (это далось легко), а потом на голову. Тут у меня приключился ступор, и я не могла себя заставить это сделать. Несколько минут Игореха меня упрашивал, ну пожалуйста, ну встань мне на голову… Я подвывала. Но когда он сказал, спокойно и просто: «если ты сейчас не встанешь, то я упаду», я поняла, дурища, что всем своим весом стою на Игорехе да еще капризничаю. А он висит над пропастью, держась только ногами.

Взлетела как миленькая, вцепилась в руки мужа и была втянута им наверх весьма грубо. Ох, он меня ругал!

Эпизод второй. На сей раз лезем вниз. Высота огромная, свет фонарика не доходит до дна и хорошо, потому что я меньше боялась. Меня инструктировали несколько раз, как правильно потянуть за карабин, чтобы веревку ослабить и, упираясь ногами, спускаться потихоньку вниз. Спуск я начала бодро и мужики стали спускаться сами. Сначала все было замечательно, а потом я то ли перепутала карабины, то ли сильно дернула за веревку, не успела понять. Но факт, что я полетела вниз и вероятно так бы и расплющилась, если бы по дороге не ударилась спиной о камень, что приостановило полет, но и заклинило веревку.

В итоге я оказалась висящей в метрах 10 от земли. Муж уже был внизу, и как выяснилось, это он поймал мою веревку и держал ее, дабы я не завершила свою жизнь так глупо. Ситуация осложнялась тем, что я подвисла далеко от скалы, а раскачиваться было опасно – мог вылететь крюк, за который крепился карабин сверху.

Наверх стремительно прогромыхал Игореха, я видела как он буквально перелетал с камня на камень. А остальная команда уже ушла далеко вперед, думая, что у нас все хорошо.

Я уже не помню, как они меня спустили, помню только ощущение пустоты вокруг, разодранные ладони мужа и трясущиеся коленки (мои).

Кстати, то падение не прошло даром, потом уже обнаружилось, что позвонок от удара у меня вдавился внутрь.

Эпизод третий. Выход. Он оказался совсем не там, где был вход. И представлял из себя весь покрытый наледью склон. Залезть туда было очень трудно, на середине пути мы скатывались вниз. Правда это было сначала весело. Но мы уже изрядно устали за день и хотелось уже выбраться наверх. Покатавшись вволю, таки взобрались. Я, естественно, с помощью других.

А наверху (чуть не написала «на воле») нас оглушило солнце, пение птиц, зелень деревьев. Мы будто попали в параллельный мир, такое удивительное было ощущение. Я чуть не расплакалась от избытка чувств, настолько был прекрасен лес, столько в нем было красок, оттенков и жизни.

Но пещера тоже оказалась прекрасна, таинственна и манит, манит до сих пор…