От пантеона мы отправились в восточную часть Евпатории, где рядом с друг с другом соседствуют храмы различных конфессий: мечеть Джума-Джами, православная церковь Свято-Николаевский собор и построенные караимами молельные дома-кенасы.

Мечеть Джума-Джами (второе название Хан-Джами) — историко-архитектурный памятник, действующая мусульманская мечеть Евпатории и один из наиболее интересных памятников мусульманской архитектуры Крыма. Построена в 1552 году по заказу крымского хана Девлет-Гирея I. Ее создателем является выдающийся турецкий зодчий и инженер Ходжа Синан, грек по происхождению, построивший более трехсот замечательных сооружений в Стамбуле и других мусульманских городах.

Джума-Джами является самой большой и самой красивой мечетью в Крыму. Ее архитектурный облик напоминает знаменитый храм святой Софии в Константинополе.

Мечеть можно посетить с экскурсией, во время которой вы сможете познакомиться ближе с религией, культурой, обычаями и обрядами мусульман. Плата за экскурсию — добровольное пожертвование. Для посещения мечети необходимо одеть хиджаб и абайю.

Существует мнение, что так же, как и Айя-Софья в Стамбуле, мечеть Джума-Джами была переделана из православного собора. Однако официального подтверждения данная гипотеза не получила. Главный свод мечети окружают 12 куполов меньшего размера, по бокам расположены 2 минарета, высота которых достигает 35 метров. Стоит отметить, что минареты были построены заново уже в XX веке. На территории Хан-Джами находятся захоронения турецких офицеров и генералов, погибших в XVIII – XIX ст. во время военных конфликтов между Российской и Османской империями.

Название мечети переводится как “пятничная мечеть”. Для мусульман пятница — праздничный религиозный день. Мечеть называют и “Ханской” (Хан-Джами) — она предназначалась для важного и торжественного в жизни Крымского ханства события. Как известно, крымских ханов утверждал на престол турецкий султан (ханство с 1475 года было вассалом Османской империи), и новый хан, получив султанский фирман (указ о праве на ханство), отправлялся с ним в Крым. Сойдя с корабля в Гёзлёве (средневековое название совр. Евпатории), он следовал в мечеть Хан-Джами, где объявлял подданым о своих правах на ханство. Здесь хан раписывался в специальном акте, который хранился в мечети. Имеются свидетельства о существовании такого акта, подписанного 18 ханами. И только после этого направлялся в столицу ханства Бахчисарай.

Прямоугольная в плане Джума-Джума обрамлена высокими гладкими стенами. Два яруса редко посаженных окон освещают двухэтажные боковые галереи, перекрытые приплюснутыми куполами, по три с каждой стороны. Центральный зал (его высота 22 м) увенчан одиннадцатиметровым в диаметре куполом с шестнадцатью окнами, опирающимися на паруса и подпружные арки. Окна украшены витражами разного цвета: теплые тона света льются с юга, символизируя весну, когда зарождаются жизненные планы, и лето — время свершений. Холодные тона исходят с севера, напоминая о неизбежном часе подведения итогов. Пока ты молод, пока еще полон сил, сумей воплотить в жизнь благие дела, выполняя волю Аллаха! А потом, когда придет час, — закрой глаза и спокойно жди Его суда…

Неподалёку от мечети расположен православный храм – Свято-Николаевский собор .

Мы направились к нему.

По улице расположены маленькие магазинчики с интересным товаром.

Историческая справка:

В 1774 году, почти за десятилетие до официального присоединения полуострова к Российской империи, когда русско-турецкие военно-политические баталии были в самом разгаре, на набережной османского Гезлева стараниями местных греческих поселенцев появилась небольшая Николаевская церковь.

Александр Васильевич Суворов посещал регулярно Николаевскую церковь в Евпатории и пел в церковном хоре. 25 октября 1778 года он в качестве командующего русскими войсками, имея задачу организовать защиту побережья Крыма от высадки турецких войск, перенёс командный штаб русской армии из Бахчисарая в Евпаторию, которая, тогда ещё, кстати, Евпаторией не была, и звалась Гезлёвом. Цитадель находилась не там, где сейчас и «Суворовский редут», а между собором Св. Николая и мечетью Джума-Джами. 1779, когда по Крыму гуляла опустошительная эпидемия чумы – этот храм Св. Николая стал духовным для всех жителей Евпатории и Ставкой верховного главнокомандующего по борьбе с чумой. Ну да, чуму он тоже победил. Чума в Евпаторию не прошла. Правда, меры для этого были предприняты карантинные и гигиенические, хотя и строгие и обязательные для исполнения, поэтому детали этого сражения не столь героические. Упомянем про то, что купание в бане для всех без исключения не только солдат, но и горожан, стало бесплатным и обязательным. А местные жители должны были под страхом сурового наказания выбелить дома и деревья, содержать в чистоте туалеты и мыться по пять раз в день.

Шли годы. Крымский полуостров был официально присоединен к России. Николаевский храм постепенно обветшал. Поэтому было принято решение о сооружении на прежнем месте нового православного храма. В 1805 году у самой кромки воды был возведён новый каменный собор с деревянным куполом.

В 1893 году, на месте обветшавшей и сильно пострадавшей за время оккупации церкви Святого Николая Мирликийского, в честь освобождения Евпатории от Англо-Французского присутствия, было решено возвести собор Святого Николая Чудотворца. Участок земли, выбранный для возведения собора, принадлежал греческой общине города, но был безвозмездно передан греческой общиной Евпатории в знак благодарности за роль, которую сыграла Российская империя в обретении независимости Греции во время русско-турецкой войны 1878 года. Пока шло строительство, службы продолжалась в старой церкви, и на открытках конца XIX в. еще можно увидеть оба храма вместе. Лишь после окончания всех работ и освящения нового храма 16 февраля 1899г. преосвященным Никоном, епископом Вольским, старый храм разбирают. С тех пор во дворе, за алтарем собора, стоит памятник-поклонный крест, воздвигнутый на месте престола той старой греческой церкви. Грекам же было выделено новое место для постройки церкви – ниже по набережной, где позднее появилась и стоит и сегодня церковь Святого Ильи.

Храм возводил весь город, к сбору денег подключились все евпаторийские общины: караимская, еврейская, мусульманская, армянская и греческая. Немалую сумму, а именно 36 тысяч рублей распорядился выделить из казны в 1892 году император Александр III.

Заложен 11 июля 1893 года на месте старой греческой церкви в память об окончании Крымской (Восточной) войны (1853-56 г.г.) и освобождении города от англо-франко-турецких войск, и освящен 16 февраля 1899 года.

Это второй по величине храм в Крыму после Владимирского собора в Херсонесе. Здание, вмещает две тысячи прихожан. В основу архитектурной композиции собора взяты традиции византийского зодчества. Свято-Николаевский собор считают уменьшенным и несколько изменённым в пропорциях подобием Святой Софии в Константинополе. Действительно, при сравнении с известными изображениями, сходство очевидно.

Собор проектировал городской архитектор Одессы и председатель Одесского технического общества Алексей Осипович Бернардацци. Подрядчиком стал севастопольский купец Ананий Савельевич Пасхалиди, а наблюдал за строительными работами инженер Вячеслав Геринек. Он стал автором ряда инженерных новшеств, использованных при возведении собора. Одно из них — огромный купол из бетона, его диаметр 18 метров, вес 156,6 тонн. В верхней части барабана удвоили число граней, в каждой из них сделали световое окно. Собор поражал воображение прихожан яркой отделкой. Росписи куполов, сводов и стен храма принадлежат преподавателям гимназии Виталию Васильевичу Соколовскому и Сергею Строеву. Иконостас выполнил флорентийский резчик Ваннуки. Купол венчал бронзовый с позолотой крест, созданный художником Б.В. Эдуардсом в Одессе.

Собор не был бы построен без трудов первого настоятеля протоиерея Иакова Чепурина, который еще в 1891 году начал собирать пожертвования на строительство храма. Несмотря на солидные пожертвования, денег на возведение всё равно не хватало. Чтобы строительство продвигалось без остановок отец Иаков самоотверженно отдавал на его нужды личные сбережения, брал ссуды в банке под залог собственного дома, закладывал в ломбарде драгоценности своей семьи. Священник не дожил всего несколько месяцев до его освящения – скончался 29 ноября 1898 года от разрыва сердца. Точных данных о том, при каких обстоятельствах погиб о. Иаков нет. Сохранилось предание, что, когда в соборе были сделаны росписи стен, в подвалах затопили печи и краски потекли. Когда об этом сказали протоиерею Иакову, он в великом огорчении отправился в собор, но сердце его не выдержало. Поднимаясь по ступенькам паперти, он умер. Вообще о нем сведений крайне мало вследствие его крайней скромности. Документально подтверждено, что вдова с шестью детьми крайне нуждалась и впоследствии с большим трудом (так как он не числился в государственной службе) получила пенсию по решению городской Думы. Могила его находится возле северной стороны собора. Так же в его честь недавно был переименован переулок, примыкающий к храму.

«16 мая 1916 г. августейшее семейство Российского императора, прибывшее в Евпаторию на открытие госпиталя имени императрицы Александры, посетило Собор. В храме был отслужен молебен с провозглашением многолетия царскому дому и русскому воинству. Это был последний храм, а Евпатория – последний город в Таврической губернии, где ступала нога Николая II. После этого Государь отправился в Ставку и больше никогда, несмотря на настоятельные просьбы, в Крым не вернулся…»

Не смог вернуться… С соборной площади, сплошь покрытой розанами и залитой ярким южным солнцем, заполненной до краёв людьми, встречающими императора с ликованием, судьба его, вместе судьбой всей России, совершила роковой поворот и вступила на свой крёстный путь. С христианским смирением, тревогой и болью Государь нес свой крест, всё более осознавая тяжесть его и непосильность, принял с супругой и детьми мученический венец, в 1981 году Русской Православной зарубежной церковью и 20 августа 2000 был причислен вместе с ними к лику святых.

Серым промозглым мартом в Могилёвской ставке перед отречением, бессонными, полными тяжких раздумий, ночами в Царском селе, будучи там со всей семьёй уже по положении хоть и особых, но арестантов, и, наконец, в безнадежности и отчаянии Ипатьевского дома, чувствуя приближение мученической смерти, страдая невыносимо от сознания невозможности спасти свою семью и вручённую ему Богом страну, вспоминал ли Николай II этот светлый день, звон знаменитых колоколов Николаевского собора, благословляющий образ своего Святого покровителя над входом, дивный свет внутри, непередаваемое ощущение искрящейся летящей высоты, возникающее в уникальном подкупольном пространстве шедевра Бернадацци, образ Вседержителя, парящий в сфере купола, знаменитые росписи, покрывающие практически всё внутреннее пространство, включая притворы; я не знаю, конечно. Но знаю по множеству воспоминаний и свидетельств, что красота, величественность и духовная сила Свято-Николаевского собора запечатлевались неизгладимо в памяти всех, кто его видел. И верю, что обращаясь мысленно к этим воспоминаниям, столь недавним, и столь светлым, Государь и его семья находили в них опору в самые тяжкие часы двух последних лет своей жизни.

Собор едва избежал гибели во время Великой Отечественной войны: храм заминировали, но не успели взорвать отступавшие советские войска. В 1942 году немецкие оккупанты вновь открыли Свято-Николаевский собор, как открывали все молитвенные заведения — лишь бы они рабо­тали против большевиков. Старожилы рассказывают, что на от­крытие пришли в парадной форме немецкие и румынские офи­церы. В торжественный момент начала богослужения раздался взрыв, следует отметить, что перепуган­ные румыны в ужасе повалились на пол, а немцы продолжали стоять, только сильно побледнели. Все решили, что взрыв устроили партизан. Но, видимо, это было угодно самому Святому Николаю – покровителю моряков и мореплавания. Как выяснилось впоследствии, с якоря сорвало большую донно-якорную мину времён первой мировой войны Мина прибилась к берегу и, выброшенная волной на песок, взор­валась. Храм, расположенный у самой кромке воды, оказался в зоне мощной взрывной волны. Богослужение было прервано, но хотя в соборе взрывной волной выбило почти все стекла, никто из прихожан не пострадал.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) многократно проводил службы в Свято-Николаевском соборе в Евпатории и вёл нескончаемую тяжелую борьбу с уполномоченным по делам Церкви за сохранение этого храм. В 1955 был сфабрикован «инженерный» протокол для закрытия собора в Евпатории: здание в опасности, к эксплуатации непригодно. Посланная уполномоченным бригада рабочих окопала фундамент чуть ли не до основания, и будто бы было найдено какое-то повреждение. Владыка Лука стал протестовать, телеграфировал в Патриархию. Приехали два инженера, обследовали собор, составили новый акт: фундамент был совершенно целым и надежным. Тем не менее, уполномоченный закрыл собор, местные власти спешно снесли купола и поместили в «опасном» помещении свои конторы и склады. Впоследствии помещение было передано под художественные мастерские.

В настоящее время собор украшают 3 вида крестов: георгиевские – на ограде, олицетворяющие воинскую доблесть павших, византийские – на колоннах, в память о походе на Константинополь в 1878 г., и русские православные кресты на двух куполах. В храме справа от центрального придела во имя Святого Николая Мирликийского Чудотворца – придел Святого Князя Александра Невского, защитника земли русской (именно в нем хранились русские хоругви времен Крымской войны и сюда же была перенесена икона Св.Александра Невского из часовни, выстроенной в память об Александре II, которая, к сожалению, не сохранилась.

Информацию о соборе прочитала отсюда http://ruskline.ru/special_opinion/ot_restavracii_svyatonikolaevskogo_sobora_evpatorii_beret_otorop/ и я хочу продолжить её цитировать:

“В Свято-Николаевском соборе Евпатории заканчивается, как сказать… реставрация – нет, конечно. Обновление – можно назвать это так. Купол уже закончен. Над стенами идёт работа по секторам. И на настоящий момент уже все практически, кроме центральной заалтарной стены, обновлено полностью, и боюсь, безвозвратно. Вдоль стен стоят леса, завешенные пластиковой плёнкой. Под её прикрытием бодро стучат молотки и зубила, сбивая слой штукатурки, вместе, естественно, с имеющейся на её поверхности росписью, восстановленной по просматриваемым контурам, а также сохранившейся под ней оригинальной штукатуркой с остатками собственно самой более ранней росписи, в том числе и самой первоначальной. На расчищенное таким радикальным образом пространство наносится свежий слой штукатурки, и по нему – разноцветно-золотой, яркий до боли в глазах декор, стилистически родственный той продукции, которая привлекает туристов, ищущих в ряду «матрёшки-иконы-расписные шкатулки и яйца» что-нибудь поразвесистее и понаряднее в стиле a-la russe, чтобы впечатлить приобретённым образчиком «пост-византийской варварской иконописи» родственников и друзей.

Дорого-богато, ярко-пестро теперь в храме. Умиления, благодати и трепетной радости, которые всегда ощущались здесь, больше нет. Основное ощущение от созерцания вновь расписанного внутреннего пространства – что всё это новое, блестит и стоило много денег, хорошо бы сюда иностранцев привести-показать; а для тех, кто бывал здесь раньше – лёгкая оторопь и желание выйти.

Дело даже не в том, как собор после обновления будет выглядеть и восприниматься верующими и туристами сейчас. Его судьба уникальна, и она такова, что не нам увидеть её завершение. Свято-Никольский храм, подобно Святой Софии, которой он подобен (и это действительно овеществлённый и зримый образ бесконечности) есть послание и миссия из прошлого в будущее, а мы просто удостоены возможности в настоящем быть рядом, ценить и хранить по мере сил. И я не сомневаюсь, что этому храму предстоит ещё тщательнейшая и детальная научная реставрация, которая привлечёт лучшие силы историков, архитекторов, культурологов, художников, священников. И с каким же непониманием и горечью вспомнят тогда эту, безжалостно и бездумно сейчас сбиваемую, штукатурку с росписью, которую просто сметают в мешки и выносят. Ведь в ней сохранены все тайны и ключи, которые позволяют восстановить слой за слоем, даже до самого изначального, период высочайшей важности и смысла, пережитый Свято-Никольским собором вместе с нашим народом и страной. В ней – память о присутствии, служении и молитвенном делании столь многочисленных и прославленных святых, что сама она, будучи неоценимым кладезем информации, не может к тому же не нести в себе некоей благодатности и «намоленности» и сбивать её – ошибка, которую нам не простят.

Почему я пишу об этом сейчас – потому, что центральная стена храма за алтарём ещё не тронута. На фотографиях видно, что имеющаяся роспись на ней сохранилась прекрасно. Немного потускнела и закоптилась, но совсем незначительно, и конечно, сбивать её вместе с штукатуркой нет никаких оснований. По сравнению с той, которая делается сейчас, она несравненно тоньше, интеллигентнее и одухотворённее, она в своём нынешнем виде уже восхищала красотой и одаривала благодатью целые поколения прихожан и гостей Евпатории. Прошу поддержать обращение сохранить росписи храма хотя бы в том состоянии, в котором они находятся сейчас и остановить работы, сохранив тем самым возможность для последующей тщательной и научной реставрации Свято-Николаевского собора в Евпатории, Крым, который к тому же был официально признан памятником истории и архитектуры.

Прошу немедленно включить его в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, с тем, чтобы осуществление всех видов ремонтных и реставрационных работ в нём производилось только в соответствии с требованиями российского законодательства по ремонту и реставрации объектов, представляющих историко-культурную ценность”.

К чему я привела эту информацию, написанную в 08.05.2014 г. Еленой Сауляк?

К тому, что реставрация до сих пор не закончилась и храм действительно напоминает “расписную матрешку” и проходной двор. На самом деле. Жаль.

Караимские кенасы, две синагоги, монастырь дервишей, молитвенный дом крымчаков, армянскую церковь мы не сумели посмотреть. Когда нибудь в следующий раз.