2 года назад 121
Культурная память и модернизация: нужна ли региону своя идея развития – 2
100-летие Республики становится знаковой вехой для формулировки региональной идеи развития и об этом мы уже писали на сайте более полугода назад (https://sakhalife.ru/mnenie-filosofa-nuzhna-li-regionam-ideya-razvitiya/). Этот процесс комплиментарен начавшейся в России концептуализации национальной идеи развития государства, его идеологии на перспективу десятилетий. Россияне стали активнее задавать базовые вопросы: “куда мы идем, что у нас хорошо и что у нас плохо, кто нам друг, а кто нам враг?” Стоит напомнить читателям, что национальная, как и любая другая социальная идея — это символический конструкт, который не просто формулируется народом, он сам творит этот народ. Это то, что делает нас теми, кто желает совместным солидарным трудом сделать творческий задел для будущего, для жизни будущих поколений, которые придут после и, вместе с тем, это исторический посыл поколения, «которое не должно пройти» также, как сейчас мы не забываем отцов-основателей нашей Республики.
Замечательно сказано у русского религиозного философа Владимира Соловьева, идея нации это «не то, что она сама о себе думает во времени, но то, что Бог о ней думает в вечности»… Как это близко якутскому мифопоэтическому складу ума и мировоззрения. Даже в XXI столетии, на летнем празднике Ысыах, народа саха вспоминает свои божества, которые живы для них и обращение к которым искренне. Думая о них, и прося что-то, они мгновенно это получают, и нет в этом шаге разделения, потому что люди верят. Таков универсальный философский закон любой веры.
Обобщая горизонт мыслей об идее развития региона, скажем так. Наша региональная идея должна в пределе стать остовом образцовой модели хозяйствования на Севере Евразии и ее циркумполярном регионе. Модель северного и арктического хозяйствования должна прийти на смену западной модели и сложившейся экономической парадигмы. Это может стать нашей миссией как Северо-восточного региона России и Арктики, миссией реального сурового российского Севера. Этот процесс соответствует поиску новой экономической парадигмы развития России и вообще евразийского воспроизводственного контура и новой валютно-технологической зоны на новой мировой экономической карте. Все ресурсы, для реализации миссии и предназначения республики — стать образцовой моделью развития экономики Севера и Арктики без пресловутых дотаций и северного завоза в определенном будущем, есть.
Можно согласиться с мнением аналитиков, что без самобытной идеологии России будет трудно противостоять коллективному Западу в долгосрочной перспективе. У последнего существует желание подавить появление какой-либо иной идеологии духовным отчуждением, построенном на тотальной депрессии человеческих качеств через страх, порождаемый сегодня всемирной пандемией, вариантами заразных болезней, читай биологического оружия и, видимо, предстоящей нехваткой продуктов питания во многих странах.
Национальная идея как воздух нужна российскому обществу, подмятому в своих настроениях последних 30-ти лет либеральной «недоидеологии». Наступило время культурного измерения социально-экономического развития Российской Федерации, где этот духовно-гуманитарный фактор играет ключевую роль. Для регионов, это идеи укрепления суверенитета страны, раскрываемые своими экономическими и социально-культурными программами развития. Для нас наступил этап переосмыслить экономику северного хозяйствования.
Этнокультурная динамика уникальных народов Севера и Арктики позволяет оценить ситуацию с особой отчетливостью и ясностью, потому что у нас сохранились духовные императивы предков, на уровне генетической памяти. Нужно большее, новые институты и формы культуры, практикующие в себе традиционные гуманистические ценности, начисто списанные западной массовой культурой.
Этнокультурные тренды и социально-экономическое развитие регионов России, становится интересным вариантом модернизации в России. Нельзя забывать, что мы не просто многонациональная страна, мы страна множества уникальных этнических культур и традиций тысячелетий, сохранивших ментальный дуализм традиций и новаций. Таковое в мире отсутствует, преднамеренно уничтоженное во многих уголках планеты жесткой колониальной политикой.
Культурные основания северного хозяйствования
Нам бы хотелось вкратце остановиться на двух постановочных тезисах: – культура Севера обретает свойство капитала, а выдвижение идей культурного совершенствования, программ этнокультурной модернизации с продуцированием новых креативных хозяйственных и культурных продуктов должно стать парадигмальной нормой; – экономика северного хозяйствования должна нести принципы преемственности социокультурных и исторических оснований региона, а именно — полноценному продовольственному самообеспечению, экологичности, самобытности, удовлетворяющих желанию в счастье как совокупности удовлетворения материальных и духовных потребностей населения региона.
Новые мирохозяйственные уклады потребовали новой философии экономического развития, при этом обозначилось противоречие между социокультурной особенностью государства и частнособственническим способом производства. Наиболее остро это противоречие обозначено в регионах России с большой инерцией традиционализма, конципированных отголосками культуры домодерна.
У России сформируется свой национальный проект развития, так как это диктует логика развития и выживания евразийского государства-цивилизации. Кроме того, Россия слишком многообразна своим социокультурным капиталом, природно-климатическими и географическими особенностями, для того что бы иметь одинаково эффективный единый хозяйственный уклад на своей обширной территории. Ее мирохозяйственная особенность должна быть интегральным результатом дифференцированных эффективных культурных программ регионов ее составляющих.
«Homo traditional» — человек традиционный, подчиняет свою хозяйственную жизнь канонам традиции, где мир подается моделью космического порядка, который следует принять, следуя его законам, умилостивить специальными обрядами и ритуалами национальных мистерий. Традиционный уклад и хозяйственные занятия населения Якутии закрепили систему «договорных» отношений между обществом и природой. «Экономика» хозяйствования изначально приняла форму природо- и человекоразмерной системы, концептуальным элементом которой стала метафизика стоимости, адекватная метафизике жизни на Севере, в противовес меновой стоимости рынка. Суть метафизики стоимости заключалась в дарообменных отношениях между Природой и обществом, сохранение феномена жизни, переносимых на всю совокупность общественных отношений. Со второй половины XIX века начал меняться феномен стоимости, принципиально противопоставленный традиционным ценностям, а значит и хозяйственным установкам. Уже тогда, по Г.П. Башарину, это резко сказалось на уменьшении показателей животноводства и ухудшении его генофондного качества.
И сегодня мы продолжаем на Севере нести эту инерцию традиционного общества, в этом уникальном геотрионе единства немногочисленного населения, «ойкономики» (домоведческой или домостроительной экономики, противоположности хрематистики — ростовщической модели экономики) и обширной природно- и климатически дифференцированной территории. Сохранность и приумножение населения, домашних животных региона являлось, и, по сути, является в XXI столетии целью его социально-экономического развития, закрепившись в механизмах менталитета, кодирующего неписаные установки и ценности.
Но сейчас возникает особая ситуацию обретения европейского модерна — этномодерн. Потребность хозяйственной реализации парадигмы этномодерна закрепляется в повседневных практиках. Поэтому, определяя перспективную философию хозяйства этнонационального региона, следует сопоставить традиционные этические принципы хозяйствования, сложившиеся как в советскую эпоху, так и наработанные веками на северо-востоке России, с возможной ее моделью. Этот подход согласуется с постепенным, но все более активным переосмыслением экономической парадигмы в России на фоне моральной исчерпанности капиталистического способа производства, основанного на фиктивном финансовом капитале. Реальные производственные ресурсы — трудовые (люди и их духовные силы) и природные (земля, недра, леса и воды) снова заявляют о своем превосходстве и базовом основании нового экономического уклада.
Подобно русскому миру, глубинной ценностью в Якутии является одухотворенная мифологическим верованием Природа, а не собственность, получающая легитимный статус опосредованно, природным созволением. Включение в экономический анализ многоаспектности феномена человека ускоряет сдвиг к новой экономической парадигме, центром которой по праву должна стать российская цивилизация, и ее существенная часть Северо-восточная циркумполярная цивилизация, где каждая последующая единица потребляемого блага имеет прирастающую полезность с позиции этики удовлетворения будущих потребностей.
В связи с этим возникает философский вопрос о границах применимости принятых для Севера и Арктики технократических установок, которые должны обратиться к эколого-гуманитарному осмыслению экономической парадигмы, мы добавим, сохранению культурного капитала немногочисленных народов, освоивших эти огромные по площади и неблагоприятные по природно-климатическим условиям территории, исполняя геополитическую функцию перманентного полноценного, а не вахтового, присутствия человека на обширной холодной российской территории Северо-востока Евразии.
Логика поиска философии северного хозяйствования должна детерминировать экономическую систему северо-восточного региона России. Здесь нет противоречий с мотивационными и этическими принципами предпринимательства. Экономические институты должны быть выстроены согласно философии северного хозяйствования, главными принципами которых должна стать преемственность социокультурным основаниям региона — самообеспеченности, экологичности, что определяет метафизически конципированную стоимость на Севере и в Арктике. Де-факто это исторически было реализовано в эпоху домодерна, премодерна и собственно советского варианта модерна.
При этом, потенциал инновационности нужно искать этнонациональным регионам России в «неожиданно использованном старом», что, в принципе, соответствует культурной парадигме этномодерна, порождающем феномен этнокультурного ренессанса, когда в культурном продукте эпохи масс соединились ранее не соединяемые вещи, дарующие новые смыслы этнокультуре и ее символам. Социальный код саха, закрепленный в социальной структуре традиционного якутского общества — «уус» (искусность, мастеровитость) производственного процесса и креативность в процессе производства в данном этнонациональном регионе как Якутия преобладает и должен быть использован. Сугубо региональным качеством можно назвать качество «этнокультурной» инновационности, а именно, способности использовать на практике национальный культурный капитал для максимального снижения трансакционных издержек, за счет снижения неопределенности при доверии друг другу в производстве и продвижении своего национального бренда. Это не что иное как бондинговый региональный капитал, проакцентированный органической солидарностью общих целей, их перманентного плебисцита.
Найти баланс между социокультурной самобытностью и общегосударственной идентичностью, обеспечивающей консолидацию общества необходимо на данном историческом этапе развития нашего государства и республики.
Алексей Пудов,
кандидат философских наук, доцент,
фото автора
